«ԶՈՐԱՎԱՐ ՍԵՊՈՒՀ» ՊԱՏՄԱՔԱՂԱՔԱԿԱՆ ՎԵՐԼՈՒԾԱԿԱՆ ԿԵՆՏՐՈՆԻ ՊԱՇՏՈՆԱԿԱՆ ԿԱՅՔ

Почему от Лукашенко останется одна оболочка, даже если он сохранит кресло, а плоды революции пожнут Путин и российские олигархи

«Разговор между Путиным и Лукашенко мог быть примерно таким: „Александр Григорьевич, вы все поняли?“ — „Да, я все понял!“ А о чем еще говорить? Более подробные условия, я думаю, изложил еще Михаил Бабич», — говорит известный политолог и журналист Максим Шевченко, комментируя протесты в Беларуси. В интервью «БИЗНЕС Online» эксперт рассказал о том, как российские олигархи и военные мечтают поделить Беларусь, можно ли считать Тихановскую Штирлицем и станет ли Бабарико преемником Батьки.

«ЗА БЕЛОРУССКИМИ ПРОТЕСТАМИ И МИТИНГАМИ СТОИТ МОСКВА»

— Максим Леонардович, в чем вы видите отличие белорусского майдана-2020 от украинского майдана-2014? Судя по всему, и тот, и другой — масштабные явления и чреваты геополитическими переменами. Не может ли белорусский протест стать, к примеру, спусковым крючком глобального общеевропейского конфликта?

— За украинским майданом 2014 года, совершенно не скрываясь, стояли американцы и их европейские партнеры, прежде всего в лице поляков и представителей стран Балтии. А Германия достаточно кисло относилась к тому, что происходило тогда в Киеве, впрочем, как и значительная часть Европы, которой было выгоднее иметь отношения разного рода с Россией, нежели с Украиной.

Но сейчас, говоря о событиях в Минске, следует признать, что ситуация совершенно иная и что белорусский уличный бунт совершенно не похож на украинский майдан. Хотя Беларусь по размерам меньше, чем Украина (около 208 тыс. кв. км; для сравнения: Украина около 604 тыс. кв. км — прим. ред.), она располагается в более стратегически важном месте, затрагивая и Россию, и балтийский регион, и Восточную Европу и прочее. Знаете, в каждой сложной системе есть такая точка, которая, если в нее ткнуть, может разрушить за собой всю систему. Все знают, что дестабилизация Беларуси может повлечь за собой общеевропейский конфликт, которого удалось избежать даже в 2014 году в Киеве, и именно потому, что война в Минске представляется такой вероятной, она маловероятна. Европейские государства совершенно не стремятся к войне на своей территории или у границ и всячески будут ее избегать. Американцам, у которых на повестке президентские выборы и собственная внутренняя смута, сейчас вообще не до этого — у них нет времени устраивать «майданы» на постсоветском пространстве. По крайней мере для меня за белорусской ситуацией американцы не просматриваются.

— Так кто же это тогда? Неужели поляки дерзнули играть так по-крупному?

— Я думаю, все еще проще: за белорусскими митингами и протестами стоит Москва. Полагаю, что главным инициатором того, что случилось за последние недели в Беларуси, была Россия, которая при этом давила на Лукашенко сразу по нескольким направлениям. Первое — по военной проблематике, и Москва давила обоснованно, если учесть, что РФ располагает в РБ (Республике Беларусь — прим. ред.) двумя важными военными объектами (узел связи ВМФ России, расположенный в Минской области, а также РЛС «Волга», находящаяся в населенном пункте Ганцевичи Брестской области и входящая в систему предупреждения о ракетном нападении, — прим. ред.). К тому же между Россией и Беларусью давно велись переговоры о строительстве авиабазы под Минском в Барановичах (однако в декабре прошлого года Лукашенко ответил жестким отказом на это намерение Москвы: «Пожалуйста, 50 самолетов хотите завтра посадить — вот, под Минском сажайте. Хотите под Витебском посадить? Пожалуйста, 20, 30 самолетов. Не надо никаких баз строить, там огромное пространство, места много», — прим. ред.). Но для Лукашенко все эти инициативы руководства РФ разрушали его фундаментальное представление о своей стране как о некоей «Швейцарии Восточной Европы», имеющей равновекторное удаление от всех крупных геополитических игроков.

«Швейцария Восточной Европы» — это прекрасная модель, но я не понимаю, как президент мог исполнить свою утопическую мечту, уже имея на белорусской территории два незаменимых российских военных объекта — радиолокационную станцию дальнего обнаружения «Волга» и узел связи ВМФ? Они и в самом деле незаменимы, их нельзя взять, свернуть и перенести в другое место. Это объекты совершенно другого, нового поколения, которые иначе работают с информацией и закрытыми военными коммуникациями.

Второе направление, по которому давили на Лукашенко, — экономическое. Дело в том, что Беларусь является достаточно лакомым куском для российского олигархического бизнеса, который, в отличие от европейского, имеет возможности захода в РБ. Со стороны Европейского Союза белорусской властью выстроена определенная блокировка для экономической экспансии. Что касается России, то она как была, так и остается крупнейшим рынком для белорусских товаров. Это и калий — калийные минеральные удобрения (Лукашенко и сам нередко называет российскую компанию «Уралкалий», принадлежащую Сергею Чемезову, как сторону, наиболее заинтересованную в прекращении добычи калийных удобрений в РБ), и заводы — машиностроительный и тракторный, которые также являются конкурентами российских предприятий. К примеру, Минский тракторный завод соперничает с «Ростсельмашем», МАЗ (Минский автомобильный завод — прим. ред.) — естественный конкурент КАМАЗа и так далее. Следует вспомнить и о белорусском сельскохозяйственном агрокомплексе, который совершенно не нужен российским ритейлерам, привыкшим навязывать свою стандартную продукцию, или Кубани, где налажено собственное широкомасштабное сельскохозяйственное производство.

То есть для России прибрать Беларусь к рукам означает получить очень многое. Сразу после «воссоединения» в рамках Союзного государства там, к примеру, можно провести масштабную приватизацию в интересах российского (а на самом деле интернационального) олигархата. Можно выбить из седла конкурентов, приобретя их акции, а потом их обанкротив. Уцелеет разве что автохолдинг «БелАЗ», потому что аналогов ему нет на постсоветском пространстве, но и его тоже можно прибрать к рукам.

Поэтому я искренне не понимаю, какие могут быть интересы у поляков в Беларуси, кроме чисто теоретических и утопических мечтаний о создании новой Речи Посполитой, а также польского гонора. Зато у России есть множество практических и экономических интересов на территории РБ, особенно после заключения и реализации контракта об атомной электростанции (АЭС-2006, расположена у северо-западной границы Беларуси в агрогородке Ворняны в 18 км от города Островец Гродненской области, в 50 км от столицы Литвы Вильнюса — прим. ред.), которая вот сейчас, во второй половине августа, должна быть запущена. Плюс к концу 2020 года Беларусь планировала вступить в ВТО, но теперь эти намерения будут, как я полагаю, сорваны.

Так что я практически уверен, что причиной общественной дестабилизации в Беларуси является Москва, хотя по привычке все происходящее всегда можно спихнуть на Запад и на Вашингтон.

«РАБОЧИЕ ВЫШЛИ, ПОТОМУ ЧТО «НАШИХ БЬЮТ». НАРОД ФАКТИЧЕСКИ ВОССТАЛ ПРОТИВ ФАШИЗМА»

— Неужели Россия настолько научилась технологиям цветной революции, что практически разыграла ее в Беларуси по американскому сценарию?

— Да, это практически первый пример того, как Россия успешно проводит бархатную революцию. Но целью нынешней является не изменение политического режима в стране, а, скажем так, принуждение к миру и принятие условий российского олигархата и российской военной машины.

— Следовательно, мы наблюдаем сейчас завершение и занавес над пресловутой операцией «Лен», которая была запущена еще в середине 2018 года с отъездом бывшего поволжского полпреда Михаила Бабича в Минск в ранге посла РФ в РБ?

— Михаил Викторович Бабич — представитель российского военного лобби, мы это понимаем. Впрочем, во всех наших рассуждениях в рамках данного интервью есть один важный момент, и я не хочу, чтобы меня превратно поняли. Я вовсе не считаю, что за протестом белорусов, так ярко проявленном в последние дни, стоит только Россия, вернее, что такое возмущение было исключительно нами инспирировано. Нет, белорусы на самом деле недовольны Александром Григорьевичем Лукашенко.

Недовольны они своим Батькой по разным статьям. Небольшая по размерам страна фактически жила в двух параллельных мирах. Белорусская власть вела себя так, будто республика — это какое-то предприятие, колхоз или производственный трест, которым можно руководить административно-командным языком, долго разъясняя работникам, в чем они неправы и как надо повышать производительность. А народ одновременно жил совсем другой жизнью.

Между прочим, Беларусь занимает первое место на постсоветском пространстве по количеству шенгенских виз на душу населения. Я был там и своими глазами убедился: едва ли не больше половины белорусов имеют Шенген и могут выехать от Минска до Каунаса за три часа (с учетом пробок на границе). То есть Евросоюз для Беларуси — вот он, руку протяни! Это создало совершенно особую бытовую культуру. Значительная часть городского населения республики участвовала в IT-технологиях, хорошо ориентируется в виртуальном пространстве. По моему ощущению, люди здесь по своему менталитету очень свободные и совершенно не запуганные. Пока власть решала свои проблемы (роста производительности труда, преодоления конкуренции), идеологическая сфера в республике полностью была заброшена. Вернее, она абсолютно неразвита, а диалог власти с народом, как и все общественное пространство, фактически сводился к многочасовым монологам Александра Григорьевича, которые затем робко и с пиететом пересказывались официальными журналистами, в то время как в блогах, соцсетях и вообще в интернет-пространстве над этими же высказываниями откровенно издевались всякого рода оппозиционные ютуберы вроде Сергея Тихановского. Нормального медийного и общественного диалога в РБ просто не было.

И вот два параллельных мира в итоге вышли на президентские выборы – 2020. С одной стороны, Светлана Тихановская — представитель современного белорусского полиса, свободного, независимого, с шенгенскими визами, YouTube и социальными сетями. И с другой — Александр Лукашенко, руководитель успешного агропромышленного предприятия, генеральный директор треста под названием Республика Беларусь. Возникало ощущение, что между собой конкурировали не разные политические силы, а разные государства. И спусковым механизмом к их конфликту стало даже не то, что Лукашенко «нарисовали» 80 процентов, а Тихановской — 10, а некое чудовищное и бессмысленное насилие белорусских силовиков над собственным народом. Белорусов это попросту шокировало.

— Неужели белорусы, прошедшие через два неудачных антилукашенковских майдана 2006 и 2010 годов, так и не привыкли к жестокости силовиков?

— Надо понимать, что ментально, психологически едва ли не в каждом белорусе после Великой Отечественной войны сидит убеждение: если бьешь и пытаешь человека — ты фашист. Причем этот менталитет взращивался и самой властью — через мемориальный комплекс «Хатынь», через рассказы о зверствах нацистов, от которых пострадала едва ли не каждая вторая белорусская семья. То есть тех, кто бьет и пытает, измывается над беззащитным человеком, можно легко интерпретировать как фашистов. И вдруг в ходе событий после 9 августа «фашистами» оказываются собственные силовики — те, о ком раньше думали: «Моя милиция меня бережет». А вышло, что это некие черные шкуры с дубинками наперевес, которые даже внешне напоминают советские карикатуры на фашистских боевиков. Да и сам Лукашенко, признаться, давно отошел от идеалов социализма и социального общества, хотя белорусские социальные гарантии, безусловно, остаются более высокими, чем в России. Но и в Беларуси происходит ползучая приватизация, повышение пенсионного возраста и пр. А тут еще, как мы уже сказали, эти облаченные в черное силовики, призванные нагнать страха и ужаса на общество.

Но вышло совсем наоборот: народ это возмутило, и он восстал фактически против фашизма, безумных действий милиции, которые стали ассоциироваться с фигурой самого Батьки. И теперь напрашивается вопрос: неужели Александра Григорьевича кто-то подставил? Или этих омоновцев долго накачивали: что их повсюду окружают враги, которые замышляют переворот, что этому нужно дать отпор?.. Как иначе объяснить, почему белорусская милиция и ОМОН вышли на улицы как на бой?

Я думаю, что сюрпризом для Лукашенко стало, когда на улицы вместо неких неясных «элементов с криминальным прошлым», о которых Батька говорил в своих речах, вышли белорусские рабочие. Они говорили: «Меня били просто за то, что я шел по улице!» Или: «Ну вышел я на эту демонстрацию — почему меня несколько дней держали в застенке?» Среди тех, кто присоединился к забастовке, оказались МАЗ, БелАЗ, Минский электротехнический завод, Белорусский металлургический завод и пр. Рабочие вышли, потому что «наших бьют» — они вышли за справедливость.

Думаю, что тут есть еще второй момент: внутри рабочего класса Беларуси нарастало недовольство теми неолиберальными реформами, которые под шумок разговоров о социальном государстве правительство Лукашенко было вынуждено проводить. Ползучая приватизация все равно проводилась в республике и создавала угрозу превратить рабочих из граждан, которые владеют собственными производствами (по наследству от советского времени, что сам Лукашенко долгое время и поощрял), — в бесправных наемников.

Еще одна важная причина забастовок: в последнее время Батька, как я считаю, переборщил с наездами на Россию. Рабочий класс Беларуси не заражен таким местечковым национализмом, как городская интеллигенция, и бело-красно-белые флаги коллаборационистов (а именно такой флаг вместе с гербом «Погоня» развевался когда-то на территории генерального округа Белоруссия рейхскомиссариата Остланд) не являются для них сакральным символом. Зато рабочие четко знают, что бо́льшая часть их продукции покупается в России и СНГ. Поэтому, когда Александр Григорьевич начал активно наезжать на Россию, я думаю, что рабочему классу республики это очень не понравилось (на подобное обратил внимание и политолог Евгений Минченко. Я считаю, это тонкое замечание).

Таким образом, сегодняшние протесты в РБ — вовсе не прозападные, они именно белорусские, во имя той государственной модели, которая бытовала там прежде. И я не исключаю, что сами митинги и протесты были вызваны тем конфликтным стилем общения, который Александр Григорьевич выработал в отношениях с путинской администрацией.

Проблема в том, что мы до конца не понимаем, как устроено сознание белорусского общества. Там живут люди с очень большим внутренним достоинством, и им наверняка надоел образ «строгого папочки», который все время поучает. При этом, объективно говоря, это одна из самых стабильных и хорошо живущих стран постсоветского пространства. Во многом подобное случилось благодаря Александру Лукашенко, но это не отменяет того факта, что он сейчас будет виноват по всем статьям. И такое относится уже к сфере чистых политтехнологий, которые эффективно применили те, кто хотел его ослабить. То есть (и здесь мы возвращаемся к началу интервью) те, кому очень нравится белорусская промышленность, кто нуждается в военных объектах на территории РБ и прочем.

«Я ВИЖУ ПО МНОГИМ ПРИЗНАКАМ, ЧТО ЗНАМЕНИТОЕ ЖЕНСКОЕ ТРИО «АМАЗОНОК» ВЗАИМОДЕЙСТВУЮТ С РОССИЙСКИМИ ПОЛИТТЕХНОЛОГАМИ»

— На ваш взгляд, рука Запада в белорусских событиях вообще не просматривается?

— Польское присутствие в Беларуси перманентно. Так называемую карту поляка (выдаваемую как подтверждение польских корней и дающую возможность работать в Польше, иметь там право на жительство и свой бизнес — прим. ред.) имеют около 40 процентов белорусов. В основном это потомки тех, кто жил на территории старой Польши до 1939 года. И такое польское присутствие в РБ никак нельзя отменить, тем более оно не носит характера социально-экономической заинтересованности. Хотя предпринималась некоторая «езда по мозгам» с использованием мемов вроде Речь Посполитая, Кастусь Калиновский (национальный герой Польши, Беларуси и Литвы — прим. ред.), Радзивиллы (князья Великого княжества Литовского — прим. ред.) и прочих. Ну и что? Это все больше походит на историческое фэнтези. А отношения с Россией — реальные социально-экономические связи, за счет которых многие жили. А теперь Александр Григорьевич сам начал ставить эти связи под сомнение, защищаясь от «российской экспансии». Мне кажется, здесь его в чистом виде переиграли.

Перед тем как разыграть всю эту комбинацию, наверняка были тщательно проанализированы следующие факторы: градус недовольства против Лукашенко, прямолинейность его административного аппарата, неимение в РБ институтов пиара и пропаганды, которые бы обеспечивали нормальный диалог государства и общества, отсутствие свободы слова, а также шизофрения двух параллельных миров, о которых я говорил, — европейского мира, в котором живут значительная часть белорусов, и управленческо-корпоративного мира, в котором обитает государство. Все эти спрятанные конфликты были, повторюсь, проанализированы — может быть, тем же самым Михаилом Бабичем (а это очень умный, тонкий и достаточно прагматичный человек). И решили: вот здесь бросаем семя сомнения, тут усиливаем, здесь разжигаем…

— Но какова конечная цель этого «разжигания»? Свержение Лукашенко?

— На самом деле никто не хочет его свергать. Да и, главное, даже Запад не готов к этому — ситуация в РБ не украинская. На Украине были олигархи, которые между собой воевали, и имелась Демократическая партия США, проводившая свою откровенную экспансию, чтобы создать нестабильность в коммуникациях Большой Европы. Вот, в принципе, зачем был нужен украинский майдан 2014 года. Но это не отменяет отрицательной роли Виктора Януковича и олигархов, которые довели страну до такого состояния. Так что повод в Киеве для майдана был. Есть он и в Минске. Но от повода до реального бунта нужно пройти определенное количество конкретных шагов.

— Хорошо, если в белорусской революции нет «руки Запада», то почему чета Тихановских, ставшая самой заметной в протестном движении Беларуси, изъясняется исключительно прозападными лозунгами и грозит выйти из Союзного государства?

— Если Штирлиц носил форму СС, это ведь не значит, что полковник Исаев на самом деле был эсэсовцем?

— Неужели вы считаете Сергея и Светлану Тихановских — нашими белорусскими «штирлицами»?

— А вы знаете, что после известных событий Сергей Тихановский кричал: «Крым наш»? Что он ездил на полуостров в 2017 году? Что он внесен в печально известную базу данных украинского «Миротворца»? Я вижу по многим признакам, что знаменитое женское трио «амазонок», объединившихся против Лукашенко, — сама Светлана Тихановская, затем координатор штаба Бабарико Мария Колесникова и жена Валерия Цепкало Вероника — взаимодействуют с российскими политтехнологами. Это российский проект. А цель российского проекта формулируется очень просто: поставить Батьку на колени и принудить его к определенным форматам мира с Россией. Что почти буквально исполнилось на провластном митинге Александра Лукашенко в Минске 16 августа, когда он заявил своим сторонникам: «Я встаю перед вами на колени впервые в своей жизни».

Россия решает в РБ свои военные вопросы (а они имеют некоторый приоритет перед экономическими) и хочет иметь гарантии, что Беларусь не перейдет в нейтральный статус или тем более в статус союзника НАТО. И это важнее, чем все заводы на свете. Но попутно можно решить и экономические вопросы — почему бы нет? Белорусская АЭС — это еще один стратегически важный объект. Россия вложила в него 9 миллиардов долларов, и взамен «Росатом» вполне может потребовать от руководства РБ определенных гарантий — и за сам объект, и за его безопасность. Чтобы обеспечить последнюю, в окрестностях станции легко могут быть размещены ракетно-зенитные подразделения. Например, комплекс С-400 у литовской границы. Нас спросят: «Вы что, делаете это против НАТО?» «Нет, — ответим мы. — Мы защищаем от террористов атомную электростанцию». Ну и развернуть там 2–3 бригады С-400 — проще простого. И сразу жизнь для поляков и литовцев покажется интереснее и разнообразнее. Тем более что сами они в ответ совершенно открыто размещают у себя американские подразделения. Как раз не так давно США договорились об увеличении своего контингента на территории Польши (сейчас там дислоцированы около 5 тыс. военнослужащих США, но принято решение увеличить их численность еще на 1 тыс. — прим. ред.). Войны никто не хочет, но к ней все готовятся.

«ДАЖЕ ЕСЛИ ЛУКАШЕНКО УСТОИТ У ВЛАСТИ, ОТ НЕГО ОСТАНЕТСЯ ОДНА ОБОЛОЧКА»

— Из всех белорусских кандидатов в президенты — как допущенных, так и недопущенных к выборам — кого можно считать наиболее пророссийским? Банкира Виктора Бабарико, как обмолвился сам Лукашенко в интервью украинскому журналисту Гордону?

— Здесь все наиболее очевидно: Виктор Бабарико — сотрудник российского «Газпрома».

— По данным оппозиционной белорусской прессы, за Бабарико стоят бывший глава российского кабмина Виктор Зубков, затем некий родственник Владимира Путина и прочие.

— Я не знаю таких подробностей. Но, по сути, все главные тамошние кандидаты — пророссийские. Сама по себе Светлана Тихановская — замечательная женщина, нежная, добрая, обаятельная. Но она, естественно, не может быть никаким президентом. Ее задача — это спровоцировать новые президентские выборы. А что подобное означает? Что Батька идет на попятную и освобождает Виктора Бабарико. Затем назначаются новые выборы, в них участвует Бабарико и с большой вероятностью становится президентом РБ.

— Так что же, Светлана Тихановская старается даже не ради мужа, а ради какого-то Бабарико?

— Ей этого не надо, она открыто сказала: я не хочу быть политиком. Тихановская действует ради правды, она честный человек, который заслуживает всяческой симпатии и уважения.

— Почему же тогда она бежала в Литву, а не в Россию по примеру Валерия Цепкало?

— Тихановская не бежала в Литву, ее туда вывезли. А куда ее должны были вывезти — в Москву, что ли? Для создания легенды о прозападном политике ее нужно было вывезти именно в Литву. Сами литовцы ее не особо ожидали — как мы видели, на границе ее никто с музыкой не встречал. К примеру, пастора Шлага вывозили в Швейцарию — помните? И тоже никаких оркестров не было.

— В Беларуси уже было два майдана, организованных по всем правилам цветных революций, но провалившихся — в 2006 и 2010 годах. А кто стоял тогда за этими попытками переворотов? Тоже Россия или все-таки Запад?

— Не исключаю, что на ранних стадиях это были прозападные майданы. Я считаю, что до 2014 года Россия не особенно заботилась о том, что происходит внутри Беларуси. 2014-й, присоединение Крыма и тот факт, что Александр Лукашенко не занял позицию нашего безоговорочного союзника, вынудил Кремль перейти к постепенной экспансии, но не прямой, а к экспансии прокси-войны.

Еще одна аксиома, которая утверждается Батькой и его окружением: о том, что оппозиционные силы Беларуси — это агенты внешних сил. Безусловно, в Беларуси всегда существовала определенная часть населения, испытывающая недовольство, и, чем лучше становилась жизнь в республике, тем больше была эта часть. Я говорю о городском населении, которое устало от стилистики Александра Григорьевича, от его манер и задач, которые он ставит. Потому что оно не участвует в экономике агрохолдингов и больших заводов, которую пестует Лукашенко. Их бизнес может находиться на Кипре, в Новой Зеландии или в облачных серверах, разбросанных по миру. IT-технологии не имеют географической привязки к конкретному заводу или полусекретному местечку Барановичи. Поэтому в Беларуси есть, без всякого сомнения, демократическое сопротивление режиму. Другое дело, что Александр Григорьевич потерял шанс «сшить» эти два формата: корпоративного госуправления и демократического пространства. А ведь подобное было возможно: политической реформой, новым общественным договором, разрешением политических партий и т. д. Однако судорожное цепляние Лукашенко за власть привело к кризису, и очень серьезному. Подобного нынешнему еще не случалось в истории Беларуси. И я уверен: даже если Лукашенко устоит у власти, от него фактически останется одна оболочка — во всяком случае от того Александра Григорьевича, который был раньше.

— 14 августа задержанные в Беларуси вагнеровцы вернулись домой. А 15 и 16 августа (два дня подряд!) Лукашенко общался по телефону с Владимиром Путиным. Расшифровки разговоров нигде нет. На сайте kremlin.ru мы читаем: «Александр Лукашенко информировал о ситуации в Беларуси, сложившейся после президентских выборов. С обеих сторон выражена уверенность, что все возникшие проблемы будут вскоре урегулированы».

— Ну, я думаю, разговор мог быть примерно таким: «Александр Григорьевич, вы все поняли?» Лукашенко: «Да, я все понял!»  А о чем еще говорить? Более подробные условия Александру Григорьевичу, я считаю, изложил еще Михаил Бабич — задолго до нынешних событий. Тогда Лукашенко позволил себе выгнать Бабича из Беларуси. А сейчас белорусскому лидеру в известной мягкой манере наверняка сказали: «Ну что ж, если вы все поняли, больше проблем не будет?» Ответ: «Да-да-да, конечно».

Это не значит, что Лукашенко останется белорусским президентом. Вариант повторных выборов, освобождение Бабарико, торжественное возвращение на родину Цепкало — это все скамейка запасных, которая у оппонентов Батьки в Москве гораздо длиннее, чем у него самого.

«ОСОБАЯ КАСТА ДОВЕРЕННЫХ «ОПРИЧНИКОВ» ВЫРАЩИВАЛАСЬ ДАВНО. НА ПУСТОМ МЕСТЕ ТАКОЙ САДИЗМ НЕ ВОЗНИКАЕТ»

— А каким мог быть иной сценарий для Александра Лукашенко? Скажем, заранее, еще полтора года назад, согласиться на все условия обновленного Союзного договора, подружиться с Бабичем и занять в новой властной конфигурации пост премьер-министра РФ? Между тем на вопрос украинского журналиста Гордона «Предлагали ли вам пост российского премьера?» Батька резко ответил: «Нет».

— Это очень важный и во многом принципиальный вопрос для Александра Лукашенко. Он боролся за суверенитет и независимость белорусского государства так, как он их видел. Очевидно, это не совпадает не только с интересами Москвы, но и значительной части белорусов, которым гораздо выгоднее находиться в большом экономическом пространстве, нежели в маленьком агропромышленном тресте. И в этом противостоянии Батька не мог победить. Он лавировал, лавировал да не вылавировал.

Это первое. Второе: он должен был обуздать собственных силовиков. Я понимаю, что эта особая каста неких доверенных «опричников», одержимых ненавистью к врагу, выращивалась давно. На пустом месте такой садизм не возникает.

— Я вас уверяю, что эта «каста опричников» присутствовала в политическом поле Беларуси еще в 2006 году. Я тогда работал в штабе кандидата в президенты Беларуси Александра Козулина, бывшего министра культуры РБ и ректора республиканского университета, которого многие тоже считали пророссийским кандидатом (хотя там были заигрывания с националистами и пр.). Так вот, при задержании на демонстрации профессору Козулину сломали руку, затем держали его несколько лет в тюрьме, а всех задержанных вместе с ним лупили с не меньшей яростью, чем сейчас. Что до иностранных журналистов, то нас пугали 15-летним сроком тюремного заключения за участие в попытке свержения действующей власти…

— Я этому свидетелем не был, но, естественно, вам верю. Похоже, так оно и было: такая опричная ярость пестовалась десятилетиями. Я слышал много разговоров здешних военных о том, что только Беларусь по-настоящему хранит память о Великой Отечественной войне, об особых ценностях республики и т. п. При этом глаза у этих людей становились как будто стальные и в них клокотала, как я теперь понимаю, взращиваемая ярость — уже запрограммированная и заложенная.

— Есть ли в колхозно-кооперативном государстве Лукашенко своя «пятая колонна» среди управленцев и, если да, кем она может олицетворяться?

— Думаю, прежде всего теми, кому сделали предложение, от которого они не смогли отказаться. Это очень простое предложение: «В будущем для вас есть место или его нет?» — говорят какому-нибудь управленцу на некоей важной позиции. Обычно на такое предложение не отвечают «нет» — за исключением людей верующих или политически убежденных, готовых шагнуть к стенке за свои идеалы. Но мне почему-то не кажется, что в бюрократии найдется много таких. Они там вообще редко приживаются. Так что «пятая колонна» наверняка в РБ есть — особенно с учетом раздвоения республики между миром городской интеллигенции, которая свободно ездит по миру, работает в ЕС, открывает счета в офшорах, занимается инновационными технологиями, путешествует до Скандинавии быстрее и легче, чем до Москвы (доехал до Клайпеды, а потом плывешь оттуда на пароме куда-нибудь в Стокгольм), и миром винтиков в административной системе Лукашенко. Но и в номенклатурной среде есть те, кто связан с первым миром, чьи жены, дети интегрированы в первый свободный мир. Поэтому им есть что терять и чем рисковать.

Проблема системы, созданной Александром Лукашенко, в том, что она безнадежно устарела и пропустила, как меняется мир.

— Кстати, а почему цвет нынешней белорусской революции — белый? Мы помним, что это цвет протестов на Болотной площади в Москве в 2011–2012 годах.

— Я думаю, что настоящий цвет революции еще не проявлен. Интересно, что сам государственный флаг РБ в последнее время почти не поднимают. Что касается бело-красно-белого полотнища, то оно близко лишь некоторым кругам городской интеллигенции, которая во многом прозападная и пропольская. А рабочим белорусских заводов, я вас уверяю, гораздо ближе красно-зеленый стяг БССР. И я думаю, что этот флаг может рано или поздно подняться над заводскими людьми. Пока что флаг БССР ассоциируется с лукашенковским государством, которое провозгласило себя наследником советской модели. Но это давно уже не так, и либералы больше всего боятся, что старое красное полотнище снова станет символом пролетариев.

Тем более что белорусский рабочий класс — это очень мощная сила. Вот сейчас режим Лукашенко фактически рухнул не из-за интриг городской интеллигенции, а в результате заводских забастовок.

— Так что же, мы наблюдаем агонию лукашенковского режима, а от самого Александра Григорьевича, как вы сказали, скоро останется одна оболочка?

— Ну что ж, и такое бывает. Вот президент Аргентины Хуан Перон, впервые избранный еще в 1946 году, проиграл в результате военного переворота и уехал в изгнание вплоть до короткого возвращения к власти в 1973-м. Такова судьба политика — ты делаешь ставку, а потом выигрываешь или проигрываешь.

— Итак, операция «Лен» фактически завершена.

— Я думаю, что белорусская государственная и экономическая системы не могут быть не реформированы и здесь у Владимира Путина есть шанс проявить себя демократом и последовательным прогрессистом. Этим шансом он, безусловно, воспользуется.

— А гарантии безопасности для Лукашенко будут даны?

— Этого никто не может сказать наверняка. Но я полагаю, что в двух телефонных разговорах, проведенных между двумя лидерами, все гарантии уже даны.